– Вот про волосы я не согласен. Фламандец назовет меня брюнетом.
– Зачем нам носильщик? – удивился Диего. – Нам нужно столько снеди, что вдвоем не утащить? На двоих же?
Мало веса на голове, мало того, что видно из-за завесы плохо, так она еще и траурная! Ну да, война, веселиться ни к чему. Добрые христиане, живя в беленых домах, ходя по узким кривым улочкам, напевая тягучие заунывные песни, белый цвет продолжают считать роскошным и праздничным. Да какая разница, сколько стоит желудевый сок, которым чернят сукна, и сколько – отбеливание, когда черная накидка ловит, кажется, все лучи, которые солнце посылает на город!
Снести любые прикрытия для пушек. Только работы многовато. Ломами с ней справиться было бы легче, а уж совсем легко – перышком, на плане. Обвести вокруг каждой крепости, написать с завитушками: «Сие не застраивать, а буде застроят, сносить без жалости!» И добыть под бумагой подпись губернатора.
Руфина вспомнила отцовскую присказку: «Фландрия – это Ад».