Запаниковавший корабль на сигнал внимания не обратил. Даже когда «Ковадонга» подошла и сигнал продублировала. И в третий раз, когда салют шаром и флагом были сопровождены совсем не холостым выстрелом в район кормовой надстройки.
Горе морякам, если в ответ прозвучит «да», и втройне – хозяевам, если «да» прозвучит понапрасну. Страшный человек донья Изабелла. Непременно найдет какое нарушение. Обычно – недоплаченную пошлину. А что поделать, если налог на стаканчик фруктового вина стоит дороже, чем само вино? Королю Филиппу нужны деньги! Его добрым подданным – хочется свести концы с концами. А донье Руфине хочется, чтоб все было чинно.
Алькальд принял помощь. Рывок, и он на ногах, только по-котеночьи мяукнул. Стала видна дыра в зеленом бархате, залитая темным. Раненый ничего не соображает, зато адмиралу перевязывать раны не впервой. Пока – начерно, наперво, заткнуть, прямо поверх одежды, тряпичным комом, примотать покрепче, чтоб кровь не сочилась…
Диего поднял бровь. Подождал, хмыкнул и растворился в сини севильского вечера.
Диего поймал просительный взгляд стражника.
Все старания – ради того, чтобы возможную святую не одолел грех гордыни. Даже мальчику, получившему матрикул в двенадцать, довелось услышать немало славословий в свой адрес. Девушка вовсе оказалась бы райской птицей в стае ворон другого пола. К гадалке не ходи, поставили бы кумирню и молились! И во что бы выросла детская душа? Пугать: ты грешница, тебя чуть не сожгли – было так же опасно. Потому Руфина узнала лишь, что отец да мать отчаялись родить наследника, и мужской воз фамильной славы тащить теперь ей. Остальное – просто хорошие связи…