Еще – спать хочется. Особенно на проповедях. Они правильные, но такие длинные! Голос пастора колышется, убаюкивает…
– О какой пушке речь? Номер два? Заводской… – девочка приложила руку ко лбу, но цифры выдает без запинки.
– Разумеется, я дам самый лестный отзыв как промышленности и снабжению, так и товарищам по оружию, служащим на кораблях Конфедерации. Кстати, сэр, а для чего вам, собственно, понадобился морской офицер? Не пора ли перейти к делу?
– В том числе меня или в том числе искала?
И вот, среди неотложных дел и грохота полигона мелькают короткие и яркие, как всполохи выстрелов, мечты. Ее принимает президент Конфедерации, целует руку – слишком джентльмен, чтобы пожать, – говорит… Что? Пламя погасло. Вот парадный строй, хотя форма на солдатах грязна и изорвана. Она идет мимо, придирчиво, словно цех, осматривая людей. За спиной – тяжелый лязг шпор свиты. Офицер вскидывает саблю в салюте… Пламя погасло. И снова под безукоризненной прической – все мысли только о Деле.