– Тем сильней она в нас врезается. Длинней побережье – больше мест для высадки. Мы потеряли Норфолк, Порт-Роял, Новый Орлеан, Галвестон переходит из рук в руки… Судьба этой войны решается на море. Эх, если бы у нас было хоть что-то, похожее на флот… Но русская эскадра ушла – пугать английских купцов.
– Репутация, построенная на лжи, не может вечно приносить дивиденды. Рано или поздно она выйдет боком… Вы, адмирал, как христианин и джентльмен не можете со мной не согласиться. Мне надоело топить только списанные лоханки! Моим парням надоело ходить в море на пустые прогулки! Дайте нам дело. Дайте нам показать, чего стоит подводная лодка. Пожалуйста, сэр!
– Даже если выйдешь в адмиралы? Получится – союзники точно тебе лавровый венок на воротник предложат.
И, между прочим, последние приличные брюки. Пообносились не только конфедераты! Кусок неплохого сукна – испанцы тоже умеют ткать шерсть, или английскую таскают контрабандой – лежит в каюте. Все недосуг навестить портных. А девчонка – видно только белое покрывало на голове, да слышно тоненький голосок – собирает заразный ужас обратно в корзину. Руками без перчаток.
– Но если бы вы ударили миной по днищу… Возможно, вы и потопили бы корабль, но выбраться бы не смогли!
– Шучу, пан Адам. Ну, право, неужели я об этом не знал? Польский народ временами рождает людей, одаренных острейшим чувством чести. Когда Николай Федорович отказался от должности, он рекомендовал мне вас именно в этом качестве, чем очень меня порадовал. Вам как старшему помощнику предстоит работать не столько с машинами, сколько с людьми, и тут нужен человек с живой душой и, как выражаются наши чарлстонские друзья, тонкой кожей. Сам я, как знаете, таким даром не обладаю. А потому мне и нужна ваша помощь…