Какая любовь? Симпатия, совместная работа. Пожалуй, дружба. Хотя и уверяют, что между мужчиной и женщиной такого не случается. Но морской секретарь медленно кивает.
Прищурь глаза – увидишь заголовки: «Русский крейсер гонится за американским!», «Кто кого блокировал?» И подмога ранее трех суток не явится. Зато консул предложил план. Жаль, что с тараном в корму не вышло, идея хорошая. Удача, провал ли, всегда можно сказать, что удар – случайность, что на «Вандербильте» вышло из строя управление…
Джеймс промолчал. С его точки зрения, все идет неплохо. И чего молодая хозяйка боится? Война, конечно, закончится. Вернется масса Раймун со своей хозяйкой, масса Дэн не будет пропадать так много на кораблях и, может быть, наконец приведет в дом невесту. А «мисс Ла», наконец, станет прежней Бертой, отвлечется от завода и приищет себе жениха!
– Понимаю, – у капитана-мысгорновца девятнадцати лет – нет выше подвига для парусного моряка, чем прорваться из Атлантического океана в Тихий сквозь бесконечный встречный шторм – уголки губ подрагивают. Ничего, сейчас пилюлю сменит конфета… да что там конфета – торт.
А вот и письмо. То, которое Адам Филиппович Мецишевский перечитывает, наверное, в десятый раз. Пытается отыскать в душе хоть какие-нибудь чувства, кроме смешанного с разочарованием удивления, да горькой, детской обиды. Такой пронзительной, что слезы на глаза не наворачиваются: плакать нужно кому-то, а кто пожалеет, когда самый близкий человек, оказывается, понимает тебя не больше, чем ножка от стула, и куда меньше, чем подушка. В которую ты и разревешься, как только добежишь до кровати.
Обычное титулование механик – сам вполне «благородие», даже «высоко-», целый подполковник по адмиралтейству – повторяет и подчеркивает. Намекает, душа трепетная. Мол, не будь ты монаршим отпрыском…