Глаза привычно пробегают текст – с конца. Начало можно не читать, там могут быть одни эмоции, которых – спасибо Люси Пикенс – она боится пуще гремучей змеи в постели. Главное во всякой телеграмме – подпись. Под этой стоит: «Дж. Дж. Джонс». В памяти всплывает кургузый клетчатый пиджак, бесформенная шляпа, которую владелец отчего-то зовет стетсоном, дешевая сигара в уголке рта. Человек, который до войны прогорал три раза, из авантюризма. Во время – два, из патриотизма. В первый раз – от того, что обмундировал и вооружил батальон. Второй – построив обувную фабрику точно накануне падения Виксбурга. Янки захватили Миссисипи, и завод оказался без сырья: бычьи шкуры остались гнить в Техасе. На новое дело не нашлось ни цента. И что? В город приходит русская эскадра. И вот мистер Джонс меняет стетсон на морскую фуражку. Теперь он – лучший из толкачей «Александра Невского»!