Далеко в тылу армии Северной Виргинии, возле палатки командира 2-й бригады дивизии Лафайета Маклоуза тоскливо и неприкаянно воет громадный серый пес. Как будто знает, что его хозяин только что получил смертельную рану в грудь.
Но больше всех чадят броненосцы конфедеративного флота, «Пальметто Стэйт» и «Чикора». Недавно мирно парившие на позициях, корабли словно с цепи сорвались. На внешнем рейде от темна до темна продолжается тяжеловесный таранный балет. Пожалуй, именно в эти дни вкус чарлстонцев поменялся бесповоротно. Их сердца изменили белокрылым парусникам, еще недавно – пока гавань не покинул последний русский клипер – казавшимся олицетворением удали и морского умения.
А потому – орудия на «Невском» заряжены тройными зарядами и лучшими бомбами с ударной трубкой. За толстым деревом боевой рубки выхаживает командир корабля. Руки сложены за спиной, но пальцы выбивают дробь: нервничает мичман Алексеев. То ли атаки ждет, подлой и противозаконной. То ли беспокоится о том, как обстоят дела на берегу, где отдувается старший помощник.
– Ошиблась. Не скажу за всех русских, в семье не без урода… но у меня и моих офицеров хорошая память. Говорите, мы эвакуировали города? Верно. Не догадаетесь, почему?
– «Ushkuinik». И что тут сложного? Но война идет плохо. Макклеллан миновал Колд-Харбор… Без боя! Теперь у него доро́г – на выбор.
Почему Евгений Иванович «коммандер», если мичман по-английски «энсин»? А у русских мичманов по две звездочки на погонах, у конфедеративных коммандеров – по две на вороте. Не всегда удобно объяснять различие. И не всегда выгодно…