– Это план «Анаконда». Петля на шее Конфедерации. Четыре морские блокадные зоны, одна речная. Удавка. Все остальное – Макклеллан, Грант, Шерман, Роузкранз – всего лишь палач, выбивающий из-под ног осужденного табурет. Даже взятие Балтимора не поменяло ничего. Просто в зоне ответственности Североатлантической блокадной эскадры прибавилась одна станция. Часы продолжают отсчет.
Они так и отходили: ровными рядами, отстреливаясь. Потом сзади, словно сбитый с ног, но не успокоившийся драчун, под колени подкатилось болото. За месяцы осады в нем довелось пересчитать каждую кочку – и надо же, внезапность! Линии развалились, полки превратились даже не в стада – у стада хоть вожак имеется – в неуправляемые скопища людей, пытающихся вылезти на сухое место.
Вот и последние слова преподобного. Лишь теперь Берта получает тычок в бок. Хлопает глазами. Но неизбежное «пожертвования» слышит. Ворчит, что завод национализирован, а жалованье отцу выплачивают бумагой. Но… это же раненым на лекарства. Приходится давать. Три квартала, и воздух скорее дымный, чем свежий, – но это вся прогулка.
– Куда, сэр? И отдайте бумаги… я вам не подчинен! Вы даже не офицер Конфедерации!
И каково писать об этом официальный отчет?