– Не боюсь – знаю. Уволят назавтра по заключению мира. Меня это не огорчает, в отставке совсем неплохо! Я там был четыре раза, а уж сколько в бессрочном отпуске и за штатом – не сосчитать никому, кроме адмиралтейских писарей. Флот? Есть Генеральный морской штаб. Есть морской министр. Они хороши… не достаточно, а в превосходной степени.
Дальше? Привычная процедура. Шлюпку на воду, досмотровая партия поднимается на борт… Только на этот раз вдоль борта жертвы толпятся зеваки. Пассажиры! Публика уже поняла, что страшный русский крейсер их топить не собирается. Да, «Невский» все чаще называют именно так – ну не смотрится фрегатом нечто без парусов, по форме напоминающее не то гроб, не то утюг. Теперь с палубы английского корабля на это русско-конфедеративное чудище пялятся зеваки. Вот леди наводит театральный бинокль… Который иных смущает сильней, чем пэрротовские или армстронговские жерла!
Залп! Борт француза пробит, видны аккуратные дыры… Неужели это все? И взрыватель… Выставлен на пять секунд!
Ближе к вечеру явился отец – со стрельбища, и брат Дэниэл – с броненосца. Оба довольны.
Не спасся ни один человек. На глубине семи морских саженей упокоились матрос Джон П. Бобб из Нью-Гэмпшира, которому три дня оставалось до истечения срока службы; сразу четыре моряка, носящих фамилию Браун; негр Джеймс Ф. Коллинз, капитанский повар; канонир Джекоб Эдж, на год опередив судьбу, определившую бы ему при ином развитии событий смерть от сердечного заболевания; и даже первый, возможно, в истории ВМФ США моряк-филиппинец Джозеф Астор, завербовавшийся во флот всего-то полтора месяца назад… И еще 440 человек.