– Мало, – отозвался блокадопрорыватель. – Очень мало… Мне нужно минимум двадцать. Но не от вас, а от представителей правительства. В любой порт, какой они укажут. Точнее, в тот, фрахт до которого окажется выгодней.
Толпа размыкается перед вороным конем, знакомый всадник роняет четкие команды. Черная борода, холеные усищи, надвинутая на умный лоб шляпа – преемник павшего в прошлом году Джеба Стюарта, Уэйд Хэмптон принял командование защитой города на себя. Маленькая свита мгновенно исчезает, в коротких выкриках рождаются добровольческие полки и легионы – на одну операцию. Вот он летит мимо… Нет, придерживает коня. Виделись в Белом доме – только он, конечно, запомнил русского, в черном и без шляпы.
– Мой? Отлично. Значит, держусь на дистанции, на которой броня еще держит, как можно дольше. Заряд – двенадцать, возвышение на максимум, снаряд – шрапнель с дистанционной трубкой.
– Спасибо, господин морской секретарь, что напомнили об этой милой девушке… – и, резко: – Ей ухо отстрелили.
Потому крейсер северян и вовсе оставил позицию. Аккуратно встал к пирсу недалеко от противника и известил портовые власти о намерении пополнить запас угля. Нарушение морского права? Это в первый раз – нарушение, а в десятый добрая традиция. А русские пусть радуются – раз американец вошел в гавань и встал на погрузку, до вечера не снимется. Не придется выжидать сутки со времени его ухода, исполняя правило, мешающее кораблям бросаться в погоню немедленно после выхода врага. Так что, становясь к соседнему пирсу, «Вандербильт» словно сообщает «Невскому»: «Не буду я тебя перехватывать. Себе дороже».
– Сойдут, – сказал врач, – но червей нужно вытряхивать.