– Отлично, сэр. Недавно получили новый станок и теперь играемся с мортирной стрельбой легкими зарядами. Если янки снова высадятся, их никакие окопы не спасут… А вторая англичанка уехала в Уилмингтон…
В августе большая мина не сработала: человек у рукоятки решил, что топить янки миной слишком подло. Теперь, в декабре, при адской машине состоит человек, что неделю назад вместо дома обнаружил воронку. Он ждет. Вот над русским кораблем опадает и вновь взлетает сигнальный флаг. Пора. Рукоять переброшена. Контакт замкнут. Долгое мгновение – и посередине «Нью-Айронсайдз» встает столб из воды и песка. Выше борта, выше коротких мачт – да чуть не выше солнца. Корпус броненосца взгорбился, как у сердитого кота, и осел в воду вместе с поднятой взрывом водой. Корабли, построенные без водонепроницаемых переборок, случись им разломиться пополам, умирают быстро.
И тут адскую штуковину заело! Не от жара – каждый из шести стволов работает в свою очередь и успевает достаточно остыть. Но огонь прекратился, кавалеристы смогли стрелять прицельно, и суетящийся вокруг замолчавшей машины расчет полег, так и не успев устранить неисправность.
Генерал отчего-то не любит первое имя, даже бумаги все подписывает: «Г.Т. Борегар». Но что за беда человеку услышать неприятное обращение, когда там, в море, умирают люди.
Благодарить… После этой беседы было как-то трудно просто сказать – «спасибо за совет». Подобрать слова Берта не успевает. Потому как пришло время для нового разговора. Куда более серьезного…
И это уверение почему-то стоит дороже официальных заверений главного врача. А еще выясняется, что медсестра по имени Грейс – ирландка, а потому католичка.