– Она ясно ответила, Адам. И количество шитья на рукавах тут ничего не значит.
Сглазил. Может! Крик марсового – последний гвоздь в крышку гроба: «Дымы на зюйде!»
Она улыбнулась. Пусть одними уголками глаз.
– Неизвестное судно, остановитесь, назовите себя…
Поцеловала в щеку и исчезла, оставив странный аромат, в котором запах персиковой воды мешается с пороховой гарью.
– Именно так, – подтвердил Бирилев. – Сказано жестко, но точно. Потому я прошу: Евгений Иванович, завтра с тобой Стекль будет говорить – прими его предложение. И у меня над душой стоять не будешь, и не соскучишься, и карьере польза, и отечеству. Ей-ей!