– Берта, сегодня, случись чего, окопчик не спасет. Как офицер офицеру приказать не могу, но как брат сестру…
Но – не успел. И вот – русские сквитались. Наверное, строитель батарей Кинбурна тоже сжимал зубы в бессильной ярости, когда на черноморскую крепость надвигались неуязвимые броненосные батареи.
Сколько времени прошло до того, как раздался голос, она бы не сказала. Уцелевшая пушка выстрелила все заряды в сторону моря и смолкла. Руки в который раз провернули заново снаряженный барабан. Новых атак нет, частые подарки с моря лениво перекапывают песок. Укрепления? Да нет уже никаких укреплений. Если уж мониторы смогли в прошлом году за сутки снести форт Самтер, что им наскоро вырытые укрепления? Впрочем, с окопами им пришлось повозиться подольше.
Когда «мисс Ла» говорит так, любой ответ, кроме – «Да, мисс!», означает даже не маршевую батарею – увольнение с весьма вероятной мобилизацией в пехоту… Прежде бывало всякое, и у чернильницы на директорском столе оказывались взведены оба курка, а ствол разворачивался в сторону посетителя. Но теперь власть девушки в сером неоспорима.
Полным ходом – десять узлов для самого медленного корвета – русская эскадра приближается к грозному противнику. Момент истины, растянутый на пятнадцать минут… Ставка сделана: ва-банк. Если бы не дым с юга, можно было бы сыграть в медленные танцы: маневрировать, менять галсы, бить в урез воды и по орудийным портам… Теперь же следует уничтожить врага быстро – потому что двух бронированных противников эскадра не переживет.
– Было приятно иметь с вами дело, сеньор. Жаль, что командир не смог сойти на берег. Но – я понимаю. И по той же причине не наношу визит сам…