Полыхнув дюзами микрореактивных маневровых двигателей, «киберкраб» развернулся и так же медленно и плавно направился к спасательному модулю «Язона».
А на первый план выходила все та же крупнокалиберная артиллерия особой мощности. Снаряд ведь, даже очень большого калибра, намного меньше любой ракеты. По тепловому «пятну» работающего реактивного двигателя его не засечь. И летит он быстрее и по более крутой траектории. А учитывая тот факт, что и снаряды сейчас корректируемые-управляемые, по точности они – что ракета! Перехватить – нереально. Да и при перехвате каленая сталь снарядной оболочки – это не тонкий ракетный дюраль, ее так просто не пробить.
Ночной бой по-китайски. Это нечто совсем уж страшное. Полчища полуобученных резервистов перли неисчислимой массой на укрепленные позиции: на минные поля, проволочные заграждения, ДОТы и ДЗОТы. Пехота в старых бесформенных «фуражках Мао», в таких же старых, залежавшихся на армейских складах со времен войны в Корее гимнастерках и галошах с матерчатым верхом, шла в штыковую атаку.
Началось все с самого банального повода: мясо, которое подали к обеду вместе с неизменными вареным рисом, овощами и рисовой же лепешкой, оказалось с запашком. Вообще-то стойкому солдату Народно-освободительной Армии Китая полагается не обращать внимание на такие незначительные трудности. Но здесь китайцы позволили себе нелестные отзывы об уйгурах-«комбатантах».
Головная БМПТ-2К скрежетнула стальными траками, выпустила сизый клуб выхлопа и пошла в ночь и неизвестность. А вслед за ней – и вся полковая колонна, все пятьдесят четыре боевые машины поддержки танков первой и второй модификации.
– Назад!!! Отходим! Механик, назад! – прокричал Олег Демин, окончательно срывая голос.