В другое время, возможно, я бы даже заинтересовалась им — люблю некрасивых и при этом значительных мужчин, — но в Москве меня ждало важное дело. Я сказала «важное»? Господи, конечно, нет! Слово «важное» не просто не подходит — оно звучит смехотворно применительно к тому, что я собиралась сделать. Разве можно говорить «важное дело», когда собираешься убить человека…
Выждав подходящий момент, он завел ничего не значащий разговор о погоде и задержках рейсов. Женщина отвечала вежливо, но суховато, и тогда, слегка раздосадованный, он прямо спросил, как ее зовут.
— А раз просто так, тогда нечего мне нервы трепать! — тут же вышла из себя Татьяна. — Радуйся тому, что я вообще смогла билеты достать! Все, сиди тут, а я пошла на свое место!
— Нет… только немножко щекотно, — пробормотала Алиса. — Кирилл, зачем это?
Однако содержимое папки, озаглавленной «Алиса Кручинина», заставило ее рассерженно хлопнуть по бумаге ладонью. От удара листы упали и рассыпались, и Вике пришлось ползать по ковру, собирая их. Она вскочила, потянулась плавным кошачьим движением, и вдруг швырнула листы вверх, так что они снова разлетелись — на этот раз по всему номеру.
Сейчас он был еще больше похож на пирата, чем в их последнюю встречу. Лицо хищное, с яркими блестящими глазами — жадными, ощупывающими, раздевающими… Несколько секунд они смотрели друг на друга, и Татьяна ощутила, что в груди похолодело. Значит, он не просто так спрашивал Матвея о том, когда они собираются в Голицыно… Он все-таки решил приехать — зная, что они будут здесь…