Она аккуратно отставила чашку в сторону и поднялась, всем своим видом словно говоря: «Спасибо за гостеприимство, но мне пора».
Он смотрел при этом прямо на меня, чуть изучающе, будто исследуя мои реакции, и я растерялась — даже не столько от его слов, сколько от этого несвойственного ему взгляда. Слова показались мне абсурдными — что значит «больше меня не любит»? Так не бывает: любил, любил, а потом перестал. Так не может, не должно быть!
Она вынула из ящика и протянула мне большой тяжелый фотоальбом. Открыв первую страницу, я увидела снимки женщин — точно такие же, какие мне нужно было принести.
— Да-а-ай! — громко повторил тот, тыкая пальцем куда-то Сеньке за спину.
Она торопливо ощупала его голову, пробежала пальцами по спине, грудной клетке… Он был мокрый и холодный, и Таня не сразу сообразила, что он снова плавал, хотя ему строго-настрого это было запрещено.
Прошла еще пара минут, и из кустов наконец выполз человек. Он издал негромкое мычание, и Сеня, повернув голову, увидел, кто это такой.