Кирилл плюхнулся рядом с приятелем, покосился на его работу.
Он закивал, но глаза у него стали мутные, и Тане пришлось повторить еще несколько раз, прежде чем она убедилась, что он действительно ее понял.
«А что, если…» Лицо Данилы, смотревшего на нее с сумрачной тоской, с какой-то неутолимой жаждой, заслонило танцующую на сцене Золушку. «Он мог бы сделать вас счастливыми. Ты могла бы сделать его счастливым…» — шепнул чей-то тихий голос — чужой, не ее собственный.
— Будем считать, что благодаря вам у меня появился талисман. А то я уже начала сомневаться в своих силах.
Таня кивнула головой. Так она и думала. Ей ничем не могут помочь.
Это было в тысяча девятьсот девяносто четвертом году.