— Правильно, Веснянина. Только это фамилия по матери. А по отцу у твоей любимой жены совсем другая фамилия. Сказать, какая?
Я не могла знать, что именно в тот день, когда я «просто так загляну» к Кириллу, в его офис ворвется полусумасшедший человек с пистолетом и таким лицом, как будто по нему топтались ботинками, а потом следы исчезли, но воспоминание о чужих грязных подошвах осталось. Помню, как отчетливо я поняла, что он вот-вот выстрелит, и с ужасом смотрела на его прыгающий небритый подбородок и мертвенно-бледные губы с синеватым оттенком — такие бывают у перекупавшихся детей. Смотреть ему в глаза я не могла. Вы понимаете, он не промахнулся бы с такого расстояния. И он собирался выстрелить.
— Давай! — немедленно согласился тот. — Цемент? Подвал? Яма в лесу?
Кручинин постарался взять себя в руки и сразу выбить ее из колеи: фамильярным «Викуша», крепким объятием — он подошел к ней, не обращая внимания на удивленные взгляды, и сильно стиснул, провел рукой по ее спине, ощутив неровности нижнего белья под тонким деловым платьем.
— Спасибо, Макар Андреевич, за помощь. — Она говорила сухо и официально. — Мы с вами в расчете?
Таня прижалась к окошечку, умоляя своего ангела-хранителя смилостивиться над ней и Матвеем и подарить два места — всего два, дорогой ангел, это ведь такая малость! Пусть даже они будут в конце зала…