Перебрав затратные по времени варианты вроде получения востребованного в Европе образования и переезда туда для работы, я остановилась на том, который предполагал минимум усилий: на замужестве. Мне казалось, что я иду путем, которым до меня шли немногие, и готовилась пробивать стены головой в поиске женихов. Однако выяснилось, что агентств, промышляющих сводничеством, в Москве пруд пруди, и мне невероятно повезло, когда, придя в одно из них, я попала к Тамаре Васильевне.
Он по-прежнему хмурился, словно не доверяя мне. Ему идет, когда он хмурится, — как ни странно, гораздо больше, чем когда смеется.
Так оно и вышло. Правда, Таня не учла, как тяжело ей будет плыть на остров с лопатой, и потеряла некоторое время, пытаясь так и эдак приладить ее к доске. В конце концов догадалась: положила обернутый мешком заступ на доску, а сама легла на него сверху, прижимая всем телом.
Глаза его сузились, превратившись в щелочки, и хотя Вика не понимала, с чем связана такая перемена, она уловила угрозу. Это был не ровный фон опасности, окружавший ее прежде, а нечто, подобное вспышке. Как животное, инстинктивно бегущее при первых, еще не осознаваемых толком признаках лесного, пожирающего все пожара, она встала, не отдавая себе отчета в своих действиях, и наклонилась к нему. Золотая птица оказалась перед лицом Кирилла и уставилась на него зеленым глазом.
— Ты — кому-нибудь — что-нибудь — рассказывала? — повторил он раздельно, понизив голос.