Во взгляде свекрови мелькнуло нечто вроде сочувствия.
Левушин покивал головой в такт своим мыслям и неожиданно для себя решился.
Маша положила сумку на видное место, покачала головой.
— Себе лучше помоги, — вполголоса сказала Маша, глядя, как поземка закручивает белые вихри за Катей. — Чудо в перьях. Бублик, Тонька, домой!
Снова нацепив очки, она проглядела фотографии. С каждым листом, который Наталья откладывала в сторону, Илюшин ощущал, что и без того слабая надежда исчезает окончательно. В конце концов в руках у нее осталась копия последнего снимка, в который она вглядывалась, нахмурившись, словно пытаясь вспомнить что-то.
— Не полежу, — проворчала себе под нос Марья Авдотьевна. — Способ, конечно, хороший, ничего не скажу, но не для меня. А ты, Наталья, молодец! Кольке-то сказала?