— Перед Зинкой стыда не оберемся! Приехала в кои-то веки погостить, и на тебе — племянник весь такой красивый, что хоть не смотри на него! Сделал подарочек ко дню рожденья!
— Подлизаться к ней хочешь, да? — тихо спросила Седа, наблюдая, как мать аккуратными скупыми движениями режет хлеб. — Зря стараешься. Она нам чужая.
Тихий смех Седы заставил его покраснеть и вцепиться в холодный подоконник.
— А сейчас тебе не тяжело от мысли, что я девочка на побегушках, которая с утра до вечера носится по Москве и развозит заказы? — поинтересовалась Катя без улыбки. — А, милый?
И вытолкала Катерину в ее комнату. Навстречу по коридору пробежала Седа, запихивая на ходу в чемодан первые попавшиеся шмотки.
Для этого он сходил к Марьиному омуту, срубил молоденькую иву, притащил домой, обтесал от веток и долго рассматривал оставшийся обрубок. Наконец, пробормотав что-то себе под нос, отрубил самую широкую часть и начал вырезать.