— Самое смешное, что каждый из вас тянет одеяло в свою сторону, — сказала Катя, усмехаясь. — Я бы еще поняла, если бы все вы защищали Артура. Но вы даже не смогли довести до конца собственный идиотский план отсидеться в этой квартире до лета. Не вытерпели. Диана Арутюновна, вам, наверное, тяжело приходилось с ними, правда?
Николай сидел с каменным лицом. Затем встал, зашел в магазин, остановился около дверей. Оглядел всю стайку.
Дочь посмотрела на нее диким взглядом и прошла мимо. От нее пахнуло сыростью и травой. Ночи стояли уже холодные, и Григорий со Светланой боялись даже думать о том, где была их Фая.
А потом как отрезало. Сначала он Кольку похоронил, потом Лешку… Директора рынка посадили в один момент, а рынок стали делить, да под шумок чуть самого Кирилла не пришили — кто-то вспомнил некстати, как он над чурками издевался. Деньги были, да все закончились, а новые с неба не сыпались. И русалка не помогла, не откликнулась. Тогда-то и подумал Кирилл, что желаний можно было загадывать не столько, сколько душе угодно, а не больше десяти. Или двадцати. Он не знал, потому что сам счет потерял своим желаниям — по любой просьбе обращался к русалке, чтобы уж наверняка исполнилась. От других ее берег, а от самого себя не догадался.
— А почему тогда тебя не задержали? Когда его убили-то?