«Мне не нравится, когда меня называют котенком. Мне это кажется пошлым и глупым. Почему я не говорила ему об этом раньше?»
И остановилась на пороге комнаты, где под присмотром Сергея сидела ее семья. Бывшая семья.
Маша положила фигурку на стол и пристально взглянула на Макара. Он казался похудевшим, но во всем остальном был тем же Илюшиным, которого они знали. «Хорошо, что все закончилось, — подумала Маша. — Наверное, это был лучший выход из всех возможных».
Наталья присела, провела ладонью по голове, приглаживая русые волосы, только начавшие седеть на висках.
В эту секунду дверь медленно открылась, и собравшиеся узрели за ней собственного начальника Игоря Сергеевича Кошелева, а рядом — собранную и спокойную Наталью Ивановну Гольц.
Она повернула голову вправо-влево, убедилась, что ее позорного падения никто не видел, и попыталась встать. Резкая боль, какой Катя никогда раньше не испытывала, пронзила позвоночник, и она вскрикнула.