Левушин помолчал, глядя на ее вытянутое лицо.
Обреченно кивнула, соглашаясь — действительно, кто ж из такой коровы сможет красавицу сделать? Так только в сказках бывает. Была лягушка, стала царевна. И то — лягушка, не корова!
— Их кто-то нанял? — предположил Бабкин. — Вполне возможно, почему бы и нет. Скорее всего именно так оно и было: их нанял кто-то из среды коллекционеров — это объясняет, откуда они знали адреса и имена жертв. Хотел добыть какую-нибудь редкость, затем продать ее за границу, обеспечить себя до конца жизни.
Прохожие огибали Катю, застывали на секунду перед лужей и сворачивали в стороны.
— Машка, — сказал Сергей, и Костя с Машей прекратили препираться, — слушай, а ведь и в самом деле врать надо по-умному.
Бросив короткий взгляд через плечо, она увидела, что последний из ползущих за ней отстал. Неудивительно: Катя карабкалась как зверек — цепкий, проворный, быстрый. Страх по-прежнему оставался в ней, но больше не парализовал движения, не мешал думать и просчитывать действия на шаг вперед. Страх стал ее помощником. От него чутье обострилось, и она безошибочно понимала, куда можно ставить ногу, а какой участок пути нужно обогнуть, чтобы не съехать вместе с лавиной снега.