Из сумерек вынырнула тощая фигура, подбежала к забору.
— Красавец мужчина огрызается! — произнесла она с глубоким недоумением. — Это не к добру.
— Романтик, не романтик — не убивал я его, говорю тебе! Куклу нашел на лестнице, когда ушел с балкона.
Она метнулась домой, нацепила на себя первые попавшиеся отцовские шмотки — старые спортивные штаны и кофту, схватила марлевый мешок, который мать приготовила для трав, и быстро прорезала две дырки для глаз. Она собиралась убить вора, но понимала, что ее могут увидеть другие люди, и на этот случай нужно было обезопасить себя.
Версия с уехавшими родственниками была очень неплоха. Но Катя хорошо помнила, как сразу после переезда отмывала кухню. Из шкафа она собственными руками выкинула старые упаковки манки и риса и протерла полки. Никаких сигарет, разумеется, в нем не было.
— Ревную я ее, что ли? — спросил он самого себя.