Катя молча кивнула. Конечно. Не в армию. И тем более не на войну. Глупо было и спрашивать.
— Нет, вовсе нет. Она от души вязала, это видно.
— Какая русалка? — неожиданно трезвым голосом спросил Левушин.
Архивные документы рассказывали обо всем подробно, с фотографиями, со свидетельствами очевидцев… Но Макар им не верил.
Три девочки и мальчик подрастали в разных районах города, и иногда Шаньский даже заезжал в гости, если мать ребенка просила его. Он считал, что делает одолжение, поскольку ему не доставляло удовольствия возиться с маленькими детьми или, что еще хуже, с подросшими. Они были некрасивыми, как гадкие утята. Они оскорбляли его эстетическое чувство.
Женщина дрожащей рукой зажимала дыру в сумке, и вид у нее был жалкий и нелепый.