Старуха положила фигурку на перила, открыла дверь в сени и чуть не вскрикнула, когда навстречу ей подалась белая фигура.
Он сказал, что делают с секретаршами, и Катя покраснела. Она не слышала раньше, чтобы муж матерился.
— А мне в детстве нравилось, когда мне родители разрешали сидеть допоздна, — сказал Бабкин. — Но когда вырос, подумал, что надо было тогда выспаться на всю жизнь вперед. Потому что сейчас спать очень хочется.
В глубине ее души поднималось чувство, что она собирается сделать что-то неверное — то, что поможет ей только на время. А потом все вернется на свои места. Только в этом «потом» у нее не будет русалки, глядящей черными провалами глаз, изогнувшейся так, словно она собирается нырнуть в снег. Катя не могла объяснить свою уверенность, но знала, что фигурки у нее не будет.
Женщина на том конце провода многозначительно помолчала.
Она прикрыла на секунду глаза, думая, не нажать ли на кнопку «стоп», чтобы не позориться на собеседовании, и перед ее мысленным взглядом сама собой возникла русалка. Она улыбалась, одобрительно помахивала хвостом — совсем как собачонка Антуанетта, — и Кате стало смешно.