Бабкин без всякого почтения сгреб своей лапой русалку и положил ее на стол возле раковины. Подключил лампу и установил ее на подоконник так, чтобы свет падал на фигурку.
Она начала искренне и сумбурно их благодарить, но все трое почти хором прервали поток благодарностей.
Только повесив трубку, Катя сообразила, что не знает, как отпроситься с работы, и ей не в чем идти на собеседование. «Ничего! Я что-нибудь придумаю!»
— Нет. Потом — нет. Но тогда… она как будто знакомилась со мной. Это глупо звучит, я понимаю — живая деревянная русалка.
Раздор постоял немного, глядя на белые обнаженные фигуры людей и прислушиваясь к их стонам, и, зевнув, улегся на траву.
Он снова провел рукой по деревянной фигурке и, едва пальцы коснулись ее лица, вспомнил. Оксана! Оксана Копытина, красавица неприступная — вот кого он хотел. Файка ее ненавидела, даром что соседки, запрещала Кольке и голову поворачивать в ее сторону, но дурного слова сказать не могла: все знали, что Оксана своему Гришке не изменяет и держит себя с мужиками строго. Ни глазками поиграть, ни ресницами взмахнуть, ни повернуться игриво.