Пашка толкнул скрипящую калитку, вошел во двор, по которому бродили сонные грязно-белые куры.
— Решение о вашем деле принимает Сергей, — честно сказал он и поймал удивленный взгляд Бабкина. — Поскольку я сейчас занят другим заданием. Если он согласен…
Задним умом Левушин понял, что нисколько не страдал от скандалов с тещей. Наоборот — получал удовольствие, и с исчезновением ссор пропал и тот азарт, который он испытывал, возвращаясь по вечерам домой. «Поскандалит — не поскандалит? Пьем сегодня с Котиком — не пьем?» Внутреннее оправдание для попоек с Котиком было необходимо, потому что без него Мишка не чувствовал свою правоту. А быть виноватым Левушин не любил.
И пошел за верхней одеждой и ключами, насвистывая о Катюше, выходившей на высокий берег.
Катя ушла в свою комнату, не говоря ни слова, ощущая себя не просто выжатой — выцеженной по капле. Ей казалось, что вздумай она лечь на пол — сквозняк подхватит ее и унесет в открытую форточку. А в квартире останутся крепкие, живые, сочные Седа, Артур и Диана Арутюновна.
Человек подходил все ближе, пока не остановился неподалеку от кустов. «Ой, выдаст меня Раздор, — с тоской и страхом думал тракторист. — Придумать бы хоть что-нибудь…»