По обе стороны насыпи валяются разбитые вагоны, видны свежие воронки на снегу. Это последний действующий разъезд перед линией фронта. Паровоз, давая гудки, обходит состав по другой колее. Пока пустые вагоны будут стоять под погрузкой, паровоз уйдет на перегон и там будет отстаиваться до готовности состава.
— Что, это он? — подумал я. Не всегда удавалось поймать его взгляд.
Захмелевший старшина и порядком подвыпивший, командир взвода, не дожидаясь темноты, прямо среди бела дня покатили на повозке по открытой местности в расположение разведки.
— Вчера в дверях пулей навылет стукнуло! Наверно шальная ударила в грудь.
— Мы за обратным окатом! Немцев бояться нечего!
К тыловым службам полка солдат с передовой не подпускали. Они не так угодливы и послушны, не достаточно сообразительны, податливы и бессовестны. Они не владеют гибкостью и тонкостью ума, чтобы без всяких намеков и подсказок служить начальству верными псами.