— Вернусь, — расскажу! Он даже намекнул мне. Чего я собственно сопротивляюсь? Чего ты, мол, встал в позу? Не тебя же посылают языка у немцев брать.
| Я пишу о природе и состоянии погоды, привожу свои рассуждения и рассказываю о сомнениях. Я хочу, чтобы у вас сложилось нужное впечатление о напряженной и не ясной обстановке и чтобы вы сумели понять наше одиночество, оторванность от живого и целого мира.
— Ладно, сделаем! Только не щас! Через неделю, как договорились! — Рязанцев повернулся и ушел.
У нас исключительно ночная работа. Можно сказать, что мы полуночники. Ночью мы должны уметь ходить по компасу, измерять пройденное расстояние, ориентироваться по карте на местности, преодолевать неслышно препятствия, видеть все кругом, обнаруживать противника и уметь вести ближний бой.
— Ходить в атаку дело твоё. На то ты и лейтенант. А моё дело смотреть, не сболтнёшь ли ты чего лишнего. И договоримся на будущее, где я был и сколько отсутствовал, это дело не твоё. Я за твоим моральным состоянием буду следить, как надо. Собираешься убежать к немцам, я во время доложу.
— Если немцы сделают попытку перейти нейтральную зону, то нарвутся на наших ребят. Отойти назад разведчики не сумеют. Они лежат в мелких воронках или просто на голой земле, прикрываясь кустами. Их сразу всех перебьют. Раненые попадут к немцам в плен. Мне не понятно, где у нас проходит передовая? Может пехоту вывести из траншеи, а туда посадить наших ребят?