Нас было четверо. Я, Самохин и два наших солдата ординарца. Дело конечно заманчивое, а с другой стороны — опасное.
Деревни, которые мы проходили мимо, казались безлюдными. Но приглядишься, в некоторых домах чувствовалась жизнь. Возле домов, с выбитыми стеклами и заткнутыми тряпьем, бочки с водой, а вдоль заборов сложенные поленницы дров. Человеческое присутствие чувствовалось, но людей не было видно. Они видно прятались от постороннего взгляда. Жизнь людей здесь шла как-то скрытно и незаметно. Возможно, близость станции и частые налеты авиации приучили жителей прятаться и скрываться.
— Ты спишь, что ль? Или не желаешь говорить?
— Связь не работает! Где-то на линии обрыв! Послали связиста на линию, а его минометным обстрелом прибило. Может, исправят к вечеру.
Мы потеряли стрелковую роту и остались стоять в темноте одни на дороге. Тяжело вздохнув, я виновато окинул взглядом своих солдат. Они столпились в кучу и молча смотрели на меня.
Когда мимо меня пробегал последний из сапёров, я рванулся с места и кинулся ему наперерез.