— Вы откуда прибыли? — спросил он солдат.
Выглянув из окопа, я увидел разрывы снарядов, летящие куски земли и осколки. Мысли о танках не давали мне покоя. Могли бы наши поставить артзаградогонь в полосе наступления немцев. Я лихорадочно перебирал варианты, пытаясь найти подходящий ответ. Что придумать? Какой номер выкинуть? От ударов снарядов шумело в голове и стучало в висках. Дышать было нечем. Как же старики мои солдаты, сидят и ничего! Я моложе их, здоровый и сильный не находил себе места. Нужно на что-то решиться, твердил я про себя. Сейчас я услышу отчаянный крик моих солдат — "танки!". С необычайной быстротой летело время. Я выглянул за бруствер, окинул взглядом поле ржи и снова пригнулся. Низко над землей летели осколки. Что делать? Я один живой ничего на стою, если погибнут мои солдаты. Что стоит комбат или командир полка, если они сидят в лесу под накатами, а войска солдат у них нет, все перебиты. Жалкая горстка стрелков лежит где-то под самыми рогатинами. Чем собственно заняты наши любимые полководцы? Каждому свое! Единственная их заслуга — удержать остатки солдат на высоте. Но как они это сделают? Кричать — "Мать твою… Давай вперед! Ни шагу назад!" А кому и куда кричать? Телефоны оборваны. Позиций немецких батарей подавлять не умели, или боялись, или не хотела. Бросали под огонь без счета солдатскую массу, она ничего не стоила, запасы ее были огромны.
— Заткнись! Ты тыловик с уздечкой! От вас тыловой сбруей пахнет!
Скажем, я подаю команду открыть огонь по пехоте и танкам противника, которые появились на дороге. Они не раздумывая, без страха и колебаний нажимают на гашетки. Солдатам при стрельбе нечего бояться. Для наблюдения за дорогой на гребень высоты я поставил стереотрубу.
— Может больше недели, а может и меньше. Как пойдут дела? Я потом скажу. Вот кину камушки — и назову точно день, когда пойдем на захват.