— Давай … по траншее |куда-нибудь в кpaй|.
На линии Ломоносово-Афонасово-Забобуры-Кривцы-Понкратово у немцев был вырыт солидный противотанковый ров.
Я удивился, откинул марлю на капюшон и посмотрел ещё раз на снежный бугор. Из дыры по-прежнему подымался дымок, как из трубы тлеющего на углях самовара. Подхваченный лёгким движением ветра, он таял в морозном воздухе.
Командир роты Архипов подтвердил, что взвод Луконина не вышел с линии обороны. Больше того, он приказал Апоконину лично передать мне приказ об отходе, так как связь уже была снята, a я стоял на самом левом фланге обороны [батальона].
— Ты лучше мне вот что расскажи! Какая у немцев здесь оборона? Где укрепления, где болото, по которому ты шел. Где тебя взяли в плен? Где ты в сарае сидел? По карте можешь показать? Обратный путь вспомни, как следует. Вот немецкая траншея. Вот кусты, где тебя мои ребята взяли. Вот карандаш! Бери и на бумаге все изобрази!
— Я пришел в батальон с передка. Никогда ни перед самым плохим солдатом не лицемерил. Все что ты пытаешься ему здесь внушить, для меня слишком прозрачно. Зачем ты наводишь тень на плетень? В топографии ты не уверен и всегда чего-то боишься или совсем не хрена в ней не понимаешь.