Кажется, впервые за многие годы я употребил слово «пофиг» — сленг в стенах этого дома не приветствуется; однако когда я произношу его, оба родителя облегчённо вздыхают.
Он крепко цепляется за мачту и смотрит на меня таким особенным, глубоким взглядом, каким обычно смотрят учителя — перед тем, как отправить тебя к директору.
— Так что — это правда?! Не поверю, пока ты сам не скажешь! Правда, что Громила теперь живёт у вас?
Брю добегает первым, Тенни — сразу за ним. Они перебрасываются парой слов, и Тенни куда-то уносится — наверное, за помощью; хотя не пойму, зачем это — вон, целая куча помощников уже на пути сюда. Потом Брю начинает карабкаться на мачту. Он никогда не любил лазить по деревьям, но нужно — значит, нужно, и у него классно получается. А внизу уже целая толпа — миллион человек стоят и пялятся на меня. Можно сказать, не сводят глаз с приза.
Бронте кивает. Огонёк дефибриллятора сменяется на зелёный.
— Оба — и ты, и твой братец ни на что не годны! — продолжает он орать. — Он решил, что может уходить и творить всё, что ему заблагорассудится? Если бы не вы, щенки, я бы жил, как король! Вы у меня по уши в долгу!