Потому что, падая, ударилась головой о бетонную кромку и потеряла сознание. И в эту секунду всё, что переполняло меня: счастье, скорбь, покой и гнев — умолкло и угасло во мраке.
Чемоданы пока пусты, но всё равно — зрелище зловещее. Стоят в углу, поджидают того дня, того часа, той минуты, когда папа решит воспользоваться ими и съехать от нас. Стараюсь не думать об этом.
— Вы с мамой делили одну постель семнадцать лет. Думаю, ничего с вами не станется, если вы поспите в ней ещё какое-то время.
— Может, найдутся какие-нибудь другие приёмные родители? — предполагаю я.
— Привет, Бронте! Ничего, если мы присядем за ваш стол?
Брю включил на кухне свет, и я успел заглянуть дяде Хойту в глаза, прежде чем тот успел спрятать их. Нет, его сегодня не накрыло. Он просто выглядел как-то странно, словно его что-то заботило. Слава Богу.