Непонятно по какой причине, но последние пятнадцать-двадцать верст до Сестрорецка поезд не ехал а скорее крался. Несмотря на это и к удивлению Александра, прибыл он точно вовремя, в час пополудни. Отмахнувшись от подскочившего к нему носильщика, он вышел на перрон и задумался.
— Будто бы у нас вскорости винтовки новые будут испытывать. И форму, ту самую?
— Это ладно, и позову и сам приду, ты мне другое скажи — что делать с Сокериным? Может, поговоришь с кем из ГАУ?
— Что скажешь, тетушка? Как я с людьми говорил?
В ответ, водитель кобылы с некоторой натугой (его профессия не предполагала особой образованности и ораторского искусства) пояснил, что первое Павловское пехотное училище уже года три как переехало с Васильевского острова на Петроградскую сторону, в здание бывшего Дворянского полка по улице Большой Спасской. Прибыв на место, пассажир положил в подставленную невольным лектором ладонь серебряный рубль, невесть каким образом завалявшийся в кармане шинели. Поправил портупею и направился к входу, в очень длинное четырехэтажное здание, параллельно рассматривая окрестности на предмет наличия каких-либо знакомых офицеров (чем черт не шутит, вдруг чья-нибудь харя лица возьмет да и всплывет в памяти). Было бы очень неприятно с безразличием пройти мимо бывшего учителя и через некоторое время узнать, что среди "павлонов" его считают неблагодарным зазнайкой и хамом.
Александр достал и немного полистал путеводитель.