Наблюдая столь неожиданный приступ энтузиазма у своего бывшего командира, князь даже заподозрил нехорошее. А именно, что Олег Дмитриевич просто воспользовался его появлением — как поводом для того, чтобы на законных основаниях запустить руку в бригадную кассу, после чего устроить в Офицерском собрании внеочередной праздник. С сопутствующим ему большим приемом.
— Значит, у меня они будут получать как минимум двести пятьдесят.
Раскрыв протянутую ему коробочку-футляр, князь с интересом повертел немного нестандартные часы-луковицу из серебра, и озадаченно хмыкнул: по обе стороны корпуса часов имелись две небольшие скобы из проволоки — для кожаного ремешка. И сам этот ремешок присутствовал, сложенный в небольшое колечко и перевязанный узким шелковым шнурком с кокетливым бантиком. Отщелкнув верхнюю крышку, он поглядел на простенький циферблат и опять хмыкнул, только уже с интересом. А потом, с расстановкой и чувством прочитал коротенький текст на задней крышке.
— Благодарствую! И, ежели это только возможно, нельзя ли в сопровождение дюжину ваших ветеранов? Будет кому демонстрировать оружие, да и мне, знаете ли, поспокойнее будет.
Было самое начало вечера, и двое приятелей сидели в кабинете на третьем этаже, наслаждаясь тишиной и чтением — Григорий перелистывал "Петербургские ведомости", а фабрикант сортировал внушительную стопку ежедневной корреспонденции. Что-то шло в специальную папочку, что-то — в корзину для мусора, но некоторые послания хозяин кабинета откладывал в сторонку, для последующего обдумывания, или просто на память.
Плавный шаг влево, и тело словно само собой разворачивает в сторону негромкого шороха.