Вторая мысль тоже была не очень далёкая: женить на девке сына. Приданое у ней завидное, продавать — уйдёт тысяч за двенадцать, если не за пятнадцать.
Видно, и такая, неточная молитва, Господу угодна. На полпути к Сагдееву встретил Илья друга. Тот шёл пеш, вёл конька в поводу, а другой рукой бережно придерживал перекинутую через седло девочку.
— Хлопче, ты такую штуку видал? — прошептал запорожец в перерыве между всхрапами. В пальцах у него блеснула золотая монета. — Дукат. Хошь, твой буде?
Когда пала Софья, её ближний стольник угодил под розыск, однако же никакой вины на нём сыскано не было. О том, куда пропала заветная икона, свергнутая правительница упорно молчала, добиться от неё правды уговорами не смогли, а подвергать царскую дочь пытке на Руси было не в обычае. Победители повздыхали, посетовали, но после рассудили так: взяли власть без Девятного Спаса, как-нибудь и далее без него перебедуем. Царица-мать Наталья Кирилловна без главной иконы жить боялась, плакала. Юного же царя Петра, который Спаса отворенным видел лишь в раннем детстве, занимали не святыни, а иное — дела новые, шумные, суеземные. Он больше жалел о пропавших червонцах, чем о Филаретовом Образе. На сто тысяч золотых много что можно бы устроить: десять полков иноземного строя, иль целую флотилью многопушечных кораблей, иль большой поход снарядить против крымцев с турками. Однако и о судьбе дукатов от Софьи ничего узнано не было. Сражённая злопревратной судьбой царевна тяжко хворала и безмерно тосковала сердцем, но и в сей наигорший час своей жизни не утратила каменной твёрдости.
Попов приблизился к самому столу, наклонился. Фёдор Юрьевич тоже подался ему навстречу. Старый князь-кесарь и молодой сыщик были сейчас похожи на двух выжлятников, изготовившихся к охоте.
Но Дмитрий пожелал сменить предмет разговора.