Никого еще туда не водила. Что она на старую мельню ездит, знали только Стешка и Федот-возчик.
Зато Илье сделалось ещё тяжелей, чем прежде. Он жестоко корил себя: это-де были не такие объятья, а как сестра старшего брата обнимает. Удумал тоже! Возмечтал медведь косолапый о Царевне Лебеди. А вдруг она почувствовала, как он весь задрожал? Тогда со срама хоть в петлю. Очень просто могла догадаться. Она ведь умная. Если уж другие исчислили…
Ладно, деньги — дело второе, была бы сила. Главный урок Автоном Львович схватил на лету: подлинная сила у того, кого трепещут. Трепет же в эти два месяца он сумел внушить, ох многим. Кто забыл Софьиного ближнего стольника — вспомнили. Кто знать не знал — узнали.
В предыдущей комнате молчали. Может, там вовсе никого не было. Во второй же творилось что-то интересное, весёлое. Кто-то там заливался судорожным счастливым смехом. Тоненько, до того заразительно, что школяр не удержался, подглядел.
Помыкался Срамной, помыкался и, наконец, сыскал себе хорошую службу, по сердцу и навыку — в Тайном приказе, подручным у палача, а после палачом.
Но зато в Кривоколенном можно будет увидеть ту, что ранила сердце Купидоновой стрелой. Эта мысль возобладала. Опять же многое ль сержант знает? Всё главнейшее, в том числе и содержание секретной депеши, ему неведомо.