Хоть и торопился Автоном, но сыну отказать не мог. Заглянул к Петюше в комнату, а тот весь в пятнах краски, кавалетто стоит открытый, и там холст, прикрытый тряпкой.
Отец растерянно оглянулся. На карлу, спускавшего со стремени свою короткую ногу, вот куда.
К себе так к себе. Поплакав у стены недолгое время, Василиска лишать себя жизни отдумала. Мало ль какой на Петю морок нашёл? Завтра, может, и не вспомнит. И вообще, не зря говорят: утро вечера мудренее.
Немного покрутился, пока глаза не обвыклись. В самом дальнем углу увидел двоих с вислыми усами, в левом ухе, так же, как у полковника, серьга. Один снял баранью шапку, вытер пот с голой макушки, где чернел закрученный кренделем волосяной пук. По казакам было видно, что обосновались они тут давно и уходить собираются не скоро.
Окно выходило в сад, устроенный не по-русскому обычаю: дорожки все прямые, пересекающиеся под углами, деревья неестественно остриженные, а вместо кустов малины да смородины — прямоугольники цветов.
Но недоговорил, нахмурился. Круглые глаза венценосца неистово сверкнули.