Что с ним произошло дальше, Илья не понял и, можно сказать, даже не заметил. Какая-то неведомая, доселе дремавшая сила вытолкнула его с сиденья. Огромным прыжком он соскочил на землю, оттолкнулся, прыгнул ещё раз — и падающая княжна рухнула прямо в его подставленные руки.
Нарисовано было простым углем, а с учителями мальчик писал грифелем, позднее кистью. Это была первая подсказка. Вторую дал сам листок. Спас был нарисован на обороте страницы, вырванной из какой-то духовной книги. Этакого добра Автоном Львович у себя дома никогда не держал.
Теперь стольнику пришлось ждать недолго. Приоткрылась дверь, бесшумно вышел разутый Яха. Был он в брызгах крови и слизи, распаренный.
Затаившись под кустом, гехаймрат проводил взглядом князь-кесарев поезд. Самого Ромодановского за тёмными стёклами кареты было не разглядеть, но на козлах, рядом с кучером восседал огромный Илейка Иванов, всему великому делу погубитель. Быстро ж они поспели.
— Илейка?! — ахнул Дмитрий, наконец, обретя способность к речи. — Ты живой?! Я это, Митьша Никитин! Помнишь меня?
Обернулся — сзади на корточках сидел Юла. Фрол вдруг расцепил объятья и проворно отскочил. Отпрыгнул и Юла.