Бабинька, хромая, спустилась с плотины, подошла к малому круглому пригорку, расположенному меж избой и рекой. Села там, в густой траве, закопошилась. Не то собирала что-то, не то выдергивала.
Так и ревели вдвоем — мальчишка навсхлип, безутешно, девчоночка жадно и требовательно.
— А-а, — сказал он. — Митька Никитин. Ну-ну. Заждались тебя, сокол. Виниться сам будешь? Или постегать маленько?
Дык булавкой, ежели согнуть, замок, чай, открыть нетрудно будет?
Первое погружение, во время которого водоход копошился у самой плотины, ничего не принесло. Митя мог следить за неторопливым перемещением подводного снаряда по движению ваги.
Всё бы ладно, да пил много, а во хмелю становился задирист и буен.