Его соседка тоже ворчала что-то недовольное, никак не могла устроиться. Тесно, жестко.
— Как скажешь, боярин. Ломать не строить.
Спел, поусердствовал. От Лёшкиного торжественного, небесно-хрустального воззвания у ректора глаза масляно увлажнились.
И назавтра улучил верный миг, когда двое под воду спустились, а Митька за ними смотрел, ничего вокруг не замечая. Как его надо взять, Журавлёв придумал загодя.
Несся Алёшка, как парусный кораблик по морю-океану в попутный ветер. Всякое дуновение было ему в парус, всякое событие на пользу.
— Погоди, будут глаза, — странновато хохотнул Петя. У него самого взгляд был мерцающий, дикий. — Сиять не засияют, потому что секрета я не раскрыл. Зато свой собственный придумал, какого ещё не бывало. Вот, вот, гляди!