Все трое изготовились к страшному. А только мало, надо бы крепче.
Он почесал загривок. Рад бы услужить, да не велено отлучаться. И не похоже, чтоб скоро отпустили.
Помчались под вспышками молний и хлесткими струями дождя вдоль берега, да через плотину, да на свою сторону.
— На что им калека безногий, лишний рот? Ноги-то у меня, сам вишь, так и не пошли… Ну, пропал мальчонка и пропал. Поплакали, тово-етова, помянули, да живут себе дальше. Мне про них коробейник один знакомый доносит. Я ему штуки разные делаю, он продаёт. Заодно и сведывает, о чём прошу. Когда-никогда мамане рублишку-другой пошлю, вроде как тяте-покойнику кто-то должок старый возвращает… Вначале-то я как думал? На ноги встану — вернусь. Бабинька со мной билась-билась, лечила-лечила…
Не получилось у Яхи казака убить, опять они разминулись. Но и это вышло к лучшему — Фортуна старалась для Зеркалова даже вопреки его воле.
Но вопрошаемый не закричал, лишь натужно замычал и зубами скрипнул.