Когда показалась Илейкина повозка, чем-то тяжело нагруженная и с тремя ездоками, Журавлёв пристроился сзади, на отдалении. Отстать было невозможно, ибо всё обчество двигалось единым потоком. Чтобы не загнать своих одров, пересаживался на каждой версте. И всё же к полудню стали калеки выдыхаться, молить о привале. Яха их и пугал, и палкой охаживал, но видно было, что скоро попадают.