— Прошу прощения, экселенц! — зычно позвал невоспитанный шваб. — Если вам не угодно посвящать меня в подробности дела, я так и передам господину тайному советнику. Мне же лучше, не придётся напрягать память… И ещё. У меня в кошеле было тридцать четыре рейхсталера, я отлично помню. Шести не хватает. Я, знаете ли, человек небогатый…
— Ты… порешил служилых Преображенских людей?! Много?
Все трое к тому часу были уже далеко от усадьбы.
Вдвоем с мальчишкой они снова навалились, и опять не сдюжили.
— Вот и проверим, — спокойно ответил Журавлёв. — Не вечно же мне от неё прятаться? Впереди много больших дел, мне много в чём тебе послужить придётся, лучше этот узел сразу развязать. Узнает — скажешь, что я брат тому припадошному карле. Только навряд она меня вспомнит. Вишь, какой я ныне стал?
— «Ваши, ваши»! Что ж ты вернулся, коли там сахар? — сердито спросил он, сбрасывая с себя плащ. В жару был Никитин, пот со лба так и лил.