И глазом не повёл. Неживой какой-то, подумала княжна, но хозяйке полагается быть любезной. Приблизилась, поцеловала в щёку, по-родственному. Он, невежа, поморщился, вытерся рукавом.
Не успела доулыбаться, вернуться мыслями к главной своей заботе — во двор снова въехал молодец, пожалуй, ещё красней прежнего.
Прислушиваясь, не спускается ли кто по ступенькам, Попов достал мелко сложенную бумажку и развернул. Листок был пуст. Ага, писано невидимыми чернилами. Слыхали про такое.
Тогда-то отец Викентий, сидевший в доме у приятеля, куда все новости и слухи поступали с самым коротким промедлением, впервые засомневался. Ох, не та стала Софья, если из-за приметы в таком большом деле промешкает. Знать, нет в царевне уверенности.
— Я думала, он рыцарь прекрасный, а он слово дал!
Спиной наткнулся на Василису, изумлённо глядящую на холст, и мягко потянул её прочь.