— Отлично, — просипел я без голоса. — Так держать!
Некоторое время я крался сзади, терзаясь сомнениями. Девушка, которую я пожирал глазами, больше не оборачивалась.
— К выходу командира стоять смиррна-а-а! — оглушительным басом заорал вдруг офицер с золотыми плечами, полуобернулся к лесенке, что вела с палубы куда-то вниз, и приложил руку к фуражке. А я-то думал, что он и есть главный начальник.
Меня замотало и закачало на вантах, я намертво вцепился в канаты, помертвел, окоченел. Я сам превратился в перепуганного мышонка, который застрял в мышеловке. Всё повторилось. В точности, как давеча, когда на меня глядел с презрением весь корабль!
— Проклятье, — обеспокоился Финк. — Как же я буду добираться? Плыть на лодке, потом идти пешком. Вымокнешь до нитки. У меня есть зонт, но при таком ветре от него никакого проку.
Барон Бланк Александр Денисович, прибывший из Петербурга вчера, значился в «списке брюнетов», да еще с вопросом напротив пометы «по личной надобности». Какая, интересно, может быть личная надобность в осажденном городе? Аслан-Гирей собирался так или иначе разъяснить себе непонятного туриста. А вот кстати и случай.