Нет, я не ошибся. То была Она! У кого еще такой взгляд черных глаз, проникающий в самое сердце?
— Не могу вам передать, дорогой Александр Денисович, до какой степени растроган я заботою его императорского высочества о состоянии моего здоровья.
Они спели то же самое еще раз, часто повторяя одну и ту же фразу «россиньоль-амурё» (после я узнал, что на французском она значит «влюбленные соловьи»). Однако теперь Она оперлась локотком о крышку инструмента и повернулась ко мне спиной, поэтому мелодия отчасти утратила свое очарование, и я позволил себе осмотреть гостиную.
Стремительно взлетел я по веревчатым перекладинам — будто птица, пронесшаяся сквозь облако.
— Сколько вам будет угодно. Не спешите. Мы с бароном подождем снаружи.
Оказывается, смотрела она на медвежий коготь — от прыжка он выскочил у меня из-за пазухи и болтался на кожаном шнурке.